Крестоносец из будущего. Командор - Страница 31

— Хм. Да вы сами его туда и направили…

— При чем здесь мы?! — изумился Юсуф, и слишком искренне, так, что немец снова хмыкнул. — Это дело церкви, доблестный командор. Их отправил папский нунций, а мы просто вовремя узнали и приняли нужные нам меры. Но в Белогорье у нас нет людей. Кто ж предполагал, что крестоносцы заполучат своего командора, иначе…

— Вот сейчас ты говоришь правду, Юсуф, — улыбка чуть тронула уголки губ Шендемана. — Хорошо, наши люди не тронут его. Но там и без них найдутся желающие убить фон Верта. Кроме нашего «братства» слишком многие будут стремиться к этому.

— Что будет, то пусть и будет. — Юсуф поцокал языком. — От судьбы не уйдешь — кысмет, как говорят сельджуки! Надеюсь только на то, что когда несколько людей пытаются сделать одно и то же, то зачастую ничего у них не получается.

— Это почему?

— Мешают друг другу, — араб поджал надменно губы, — локтями отпихивают.

— Вы его точно возьмете?! Не выпустите?! — В голосе командора прорезалась тщательно скрываемая угроза. И затаенный страх…

— Нет! — в ответе лязгнул булат. — Его ждет сам эмир в Пеште, а потому в разные места будет отправлена полутысяча гулямов.

— Хм. — Шендеман поднял изумленно брови. — Более чем серьезно! Более чем! Если раньше на весь орден вы бросили только две тысячи лучших рыцарей халифа…

— Так и выигрыш, — араб помедлил, растягивая паузу, — для меня будет тот же!

— Тысяцким гулямов? — Шендеман покрутил головой, хмыкнув на этот раз с удивлением: «А ты не прост, Юсуф, как кажешься! Обычным купцом хочешь прикинуться? Если по твоей просьбе пять сотен гулямов на ловлю одного командора с полусотней воинов бросают!»

В продолжение немого диалога Юсуф низко склонил голову, как бы отдавая должное собеседнику в проницательности: «Не задавайте неудобных вопросов, уважаемый командор, на которые никогда не получите ответов!»

— А если фон Верт постарается ускользнуть из западни?

Шендеман прищурился. Его серые глаза сузились и резанули металлическим блеском.

— Вот здесь нам нужна помощь ваших людей, командор! В походе будет масса случайных встреч, и им нужно их не избегать. Вот это, я думаю, поможет!

Юсуф быстро засунул руку под диванную подушку и извлек оттуда два длинных искривленных кинжала в самых обычных, неукрашенных ножнах, на первый взгляд никак не бросающихся в глаза.

— Это бебут, кривой персидский кинжал. Передайте это своим людям, доблестный командор. Пусть их носят на поясе постоянно. И оберегают фон Верта…

— Прикажете рисковать им собственной шкурой за злейшего врага?

— Зачем рисковать понапрасну?

Юсуф расплылся в притворной улыбке и извлек из халата объемный и довольно тяжелый даже на вид кожаный мешочек. Ловко положил его в руку командора. Тот без алчного блеска в глазах посмотрел на купца, вроде с недоумением и пренебрежением.

— Они хоть и простые воины, но за десяток злотых…

— Не судите опрометчиво, доблестный рыцарь, сразивший не один десяток врагов. Там отнюдь не принятое здесь серебро, а настоящие византийские солиды!

— Хм, — Шендеман поморщился. — Вы мне испортите их — получить по сотне злотых за такое. Вы совсем потеряли голову!

— Наоборот, я хочу получить ее не отрубленной, а при живом теле. А потому считаю, смог пожертвовать «братству» на такое угодное дело и две тысячи полновесных динаров!

— Орден примет твой щедрый вклад! — Тевтонский рыцарь усмехнулся и медленно снял ладонь с рукояти меча.

— Ах да! — Юсуф всплеснул руками. — Благороднейший командор, вы совсем не отведали ничего! Вот сладчайший лукум, вот тахинная халва, вот пахлава с фисташками! А хивинский урючный киём! — Он закатил глаза. — Такого вы нигде не попробуете…

— Сотник! — Шендеман порывисто встал. — Если тебя эмир погонит взашей и тебе при этом удастся сохранить голову, ты точно не пропадешь! На базаре шербетом торговать будешь, отбоя от покупателей не будет!

— Ассабру мифтахуль фарадж! — Юсуф проводил взглядом рыцаря. — Терпение — ключ к успеху, командор! Если я и буду торговать шербетом на базаре, то ты, как пес, будешь охранять мой лоток…

ГЛАВА 4

— Кароль Навотны, ваша светлость! — Молодой рыцарь, ровесник Зарембы, с еле пробившимися пшеничными усиками, встал перед Андреем на одно колено. — Жажду пролить кровь и принять смерть за веру под знаменами ордена Святого Креста!

— Умирать не торопись, рыцарь! — с улыбкой произнес Андрей и вздохнул искренне: юноша понравился ему своей горячностью — давно ли сам такой же был… Дурак…

— Пусть лучше угры умирают за свою веру! — добавил Никитин и посмотрел на второго прибывшего рыцаря, что уже встал перед ним на колено и склонил голову.

Широкоплечий, уже заматеревший мужик, чуть постарше, буквально на пару лет, правую щеку пробороздил глубокий шрам. Матерый воин. Вот только глаза у него были какие-то совсем детские, пронзительно-голубые, словно небо его, Никитина, прежней молодости.

— Зигмунд фон Райтенберг, ваша светлость! — хриплым голосом пролаял рыцарь, представляясь: сразу видно настоящего германца, с молоком матери впитавшего воинские традиции.

— Сочту за честь сражаться в рядах крестоносцев, покрывших себя славой в боях с врагами нашей Христовой веры!

«Тевтон он и есть тевтон, недаром говорят, что по-испански разговаривают с Богом, на французском с друзьями, по-итальянски с женщинами, а на немецком языке лаются исключительно с одними врагами. Хотя какая тут, беса лысого, Испания?! Нет ее, и вряд ли будет — там один сплошной эмират. И Франции тоже нет, только на севере Италии еще христиане кое-как держатся в горах — там мусульмане не сильно воевать любят.