Крестоносец из будущего. Командор - Страница 66

— Я все скажу, — Званко, бледный как мел, быстро заговорил, заикаясь и морщась от боли. — Мне пан Сартский отраву дал. Велел подсыпать. Двадцать злотых посулил… Земли нет, хлебца детишкам не хват…

— Заткнись, — Грумуж насупился, — и разжалобить нас тяжелой жизнью не пытайся. Кого еще знаешь?! Кто на командора покушался?! Говори, скотина, а то всю твою родню порешу, ты меня знаешь!

— Збышек и Куляба, — быстро ответил изменник. — Лучники белогорские. Они со мною были. Да животом маялись. Оставили их…

— Хорошо, — милостиво промолвил оруженосец и неожиданно схватил Званко за горло. — Кто из арбалета стрелял?! Говори! Душу выну!

— Не знаю! Истинный крест, не ведаю! — изменника трясло от страха и боли, он хрипел, задыхаясь, не в силах избавиться от железной хватки, что сдавила ему горло.

Андрей давно бы вмешался, где ж это видано, что подчиненный, не спросив разрешения у командира, такое на его глазах вытворяет. Понятно, что «экстренное потрошение» изменника идет, но все же обидно как-то. Ведь и он в таком деле с удовольствием поучаствовал. Доводилось в той жизни всякое делать…

Но предпринять ничего не мог — его чуть ли не силою удерживали отец Павел и Вацлав. Причем последний негромко шепнул в ухо: «Это его дело, он кровь и шерть принял и потому вправе, брат-командор!»

Что такое «шерть» он не знал, но понял, что штука крайне неприятная для изменников, типа присяги. И сдержался, видя, как Грумуж безжалостно терзает предателя. Возможно, и придушит прямо на глазах…

ГЛАВА 10

— Угры!!! На приступ пошли!

Звонкий голос Чеслава с башни услышали все — оруженосец ослабил хватку, и Званко с хрипом упал на камни.

— На стены!

Андрей громко отдал приказ и первым рванулся к лестнице, и уже наверху прясла повернулся. Так и есть — Грумуж совершенно спокойно свернул шею предателю, с брезгливостью вытер руки о плащ и упругим шагом бывалого воина стал подниматься наверх.

— Мать твою! Да сколько вас! — Андрей посмотрел на поле и обомлел.

Угры валили со всех сторон толпами, неся штурмовые лестницы и охапки хвороста. Четыре сотни, не меньше, по полсотни на каждого крестоносца, что ждали приступа на замковой стене.

Перевес просто подавляющий, и в желудке заныло. Видно, не судьба ему здесь пожить — сегодня командорская карьера и окончится. Но силою воли он изгнал из себя такие мысли, а взял, нарочито спокойно, арбалет, упер его ногой в площадку за «стремя».

С помощью «когтя» рывком натянул тугую тетиву. Серьезная вещь, и силы требует большой — в пояснице чуть не треснуло от натуги. Зато такой арбалет втрое быстрее болты пускать может, чем тот, где тетива механическим воротом натягивается.

— Эх, пулемет бы сюда, — пробормотал Андрей, глядя на приближавшуюся толпу угров. — ПКС какой-нибудь завалящий, да к нему коробок пять лент. Даже «Утеса» не надо — поле живо бы очистилось.

Но «крупняка» не имелось, зато арбалетов было в достатке — он пять штук взвел да рядышком положил. Крестоносцы на стене делали то же самое — каждый имел по несколько арбалетов под рукою, ведь, к сожалению, две трети гарнизона сейчас беспробудно спало.

Велемир, Иржи, Грумуж и Томаш взялись за свои мощные клеенные луки — звонко щелкали тетивы, и падали угры, то один, то другой, опрокидываясь от попаданий длинных стрел. Штурмовавших такой огонь, пусть убийственный и точный, но редкий, только раззадорил. И они с криками стали бросать вязанки хвороста в ров.

— Получи, фашист, гранату!

Арбалет громко щелкнул — промахнуться по толпе Андрей не мог. И проследить, в кого угодила неминучая смерть в виде короткого болта, тоже. Он только стрелял, хватая один арбалет за другим и перемещаясь от бойницы к бойнице.

Вскоре, чертыхаясь и подбадривая себя матами, он лихорадочно заряжал и стрелял из одного арбалета — другие просто побросал. Так же торопливо пускали болты и другие орденцы — угры завалили фашинами ров и уже приладили лестницы, одну из которых поставили как раз напротив бойницы, между двух каменных зубцов.

Андрей бросил бесполезный арбалет и схватился за оглоблю, конец которой был раздвоен рогаткой. Упер в перекладину лестницы и надавил, стараясь ее отодвинуть от стены и сбросить. Но не тут-то было — внизу лестницу крепко держали, насмерть — силы оказались неравны.

— Сейчас подсоблю!

Рядом в оглоблю крепко вцепились огромные лапы Грумужа, и они навалились вдвоем.

— Пошла!

— Раз, два — ухнем!

Объединенными усилиями они чуть-чуть отодвинули лестницу и новым отчаянным рывком опрокинули. Снизу донеслись жалобные хрипы и отчаянные крики на незнакомом языке. Но тут не надо быть лингвистом — угры костерили орденцев явно хулительными словами.

— Сами вы такие!

Андрей не выдержал и огрызнулся в ответ, но в перебранку вступать не стал, ибо неожиданно, как чертик из коробочки, между зубцов показался воин в мешкотной одежде, с чуть кривоватым мечом в руке. И чуть дальше еще один — там столкнуть лестницу было некому.

— Держи этих, брат!

Грумуж проскочил вихрем, с ходу срубив ближнего угра, и тут же набросился на дальнего. Тот прикрылся от удара небольшим круглым щитом, но оруженосец крепко секанул его по ногам. С отчаянным криком угр свалился со стены во внутренний двор.

— Ал-ля!

Андрей машинально ткнул мечом, как шпагой, — растопорщившийся на лестнице воин был проткнут насквозь и, отцепив пальцы с перекладины, рухнул вниз.

Но взамен его появились сразу двое. Как они там уместились, Андрей не понял, но рубанул от души в искаженные от рева и страха лица. Попало только по ладоням, кровь брызнула прямо в лицо. Этого хватило с избытком — оба врага с криком также отправились вниз.